—Я просто понял, что у меня есть семья по всему миру: мои поклонники — это моя семья…

—Я не понимаю явление расизма. Я просто, ненавижу все это, так как цвет кожи, не имеет ничего общего с характером человека. Я люблю еврейских детей, азиатских, русских. Так, как мы, все одинаковые и у меня есть идеальный аргумент, чтобы доказать это. Я выступал, во всех этих странах, и люди плакали в одних и тех же местах моего выступления. Они смеялись в одних и тех местах, они впадали в истерику в одних и тех же местах, они падали в обморок в одних и тех же местах и это просто совершенный, иде…
… показать весь текст …

—Теория Эйнштейна? Физика? Я? Здравствуйте! Конечно же, я пошутила. Я чувствовала себя «более свободной», как ни в одном из предыдущих альбомов.

—Он очень похож на запись для вечеринки: момента нанесения макияжа и подготовки к выходу в свет. Я хотела создать альбом, который бы вполне отражал эти чувства.

—Лунная походка-это танец. Я бы хотел приписать ее изобретение себе, но не могу, потому что я должен быть абсолютно честным здесь. Ее изобрели черные дети в гетто, они обладают самым феноменальным ритмом из всех людей на земле. Я не шучу. Я научился, я взял много идей у этих черных детей, наблюдая за ними. У них идеальный ритм. Просто проезжая через Гарлем, я помню, где-то в конце 70-х, начале 80-х, я видел этих детей, как они танцуют на улице, и я видел, как дети это делают, скользят задом наперед, я называю его «иллюзия танца». Я сохранил эту картинку в памяти. Мысленное кино. Я поднялся в свою комнату в Энсино и просто начал танцевать, создавать и оттачивать это движение. Но это определенно имеет начало в черной культуре. Без сомнения. Все идет оттуда.

—Майкл любил бегать наперегонки с братьями и соседскими ребятами. Они бегали вдоль квартала, под фонтаном, играли в мяч. Все это было нормальной детской забавой. Но пение и танцы никогда не были для Майкла детской игрой. Впервые я услышала, как он поет, в 1963 году. Джеки, Тито и Джермен в своей спальне пели песню и вдруг я услышала четвертый голос, подпевавший им. Это был Майкл. Несмотря на свой возраст — ему было всего четыре года, он нашел свою собственную партию и пел эту партию чисто, как колокольчик.

—Когда вы хотите быть рядом со мной, послушайте музыку.

—Безусловно, в танцах наибольшее влияние на меня оказал Майкл. Не думаю, однако, что я танцую как он. Но если это в какой-то мере и так, то просто потому, что мы брат и сестра, в наших жилах течёт одна кровь, к тому же мы росли и учились танцевать вместе. Но он такой потрясающий танцор, что вряд ли я когда-нибудь приближусь к нему в этом мастерстве.

—Я живу в песне. Я всегда пишу о том, что происходит в моей жизни в данный период. Я счастлива услышать, что люди в состоянии получить силы от меня лично и от моих песен. Это так важно для артиста!

—Где бы Майкл Джексон ни садился со своей доской и карандашом, он всегда одновременно представлял видеоряд к тексту. Он рисовал определённую картину, или сцену у себя в голове, а потом накладывал на неё слова. Он любил свою работу, так как находил в ней особую духовность, волшебство. Он сказал: «Я просто люблю создавать магию. Я люблю компонировать что-то настолько необычное, неожиданное, что оно напрочь сносит людям крышу.»

—У меня было больше всего синглов № 1 в хип-хопе, как будто я не мог ошибиться. Если бы не было песни «Bad Boy», сейчас бы в клубах не предлагали шампанское бутылками! В хип-хопе, всегда было много соперничества, но никто и подумать не мог, что ситуация станет по-настоящему опасной для жизни.

—Подлинную радость доставляет мне работа на сцене и творчество. И меня вовсе не волнуют материальные вещи. Мне нравится вкладывать душу во что-то, что люди воспринимают и любят. Это замечательное чувство. За это я люблю искусство. Я великий почитатель Микеланджело и того, как он вкладывал душу в свою работу. Он знал, что смертен, но что его работа будет жить вечно. Сразу видно, что своды Сикстинской капеллы он расписывал своим сердцем. Однажды он все уничтожил, чтобы начать заново, потому что стремился к совершенству. Он сказал: «Если вино прокисло, вылейте вино.»

—Моей идеей было создание короткого фильма с разговором. Мне нравится, когда есть начало, середина и конец, из которых следует история. Я был очень вовлечён в разработку и создание этого произведения. Это была, знаете, моя душа. Обычно клип-это, только интерпретация музыки. Но это была очень тонкая вещь. Я подумал: как можно сделать танцующих зомби и монстров, чтобы они не были комичными? Мы просто должны выполнить правильную постановку движений. Так, я оказался в комнате с хореографом Майклом Петерсом, и вместе, он и я, мы представляли, как бы эти зомби двигались, строя лица перед зеркалом.

—Я никогда не учился танцевать. Это всегда было совершенно естественно для меня. Когда я был маленьким, как только начинала звучать музыка, меня не могли удержать на месте. Меня просто не могли удержать даже силой, это правда. И по сей день, если кто-то включает что-то ритмичное, я начинаю отбивать ритм ногой и двигаться в ритме того, что я слышу. Это просто прирожденный инстинкт. И Фред Астер, который был моим хорошим другом, и Джин Келли, они всегда поражались моим способностям в танце. Фред Астер потом всегда говорил мне, что знал в своем сердце, что я стану настоящей звездой. И я просто смотрел на него и думал, о чем он говорит?